05.10.2018

Очерки о Венесуэле #4: Медицина

Алла Самохина

CICATRIZ
A la herida vacía
yo le pongo un centímetro de amor
y cicatriza.

ШРАМ
Я к открытой ране частицу
своей любви приложу -
и тут же она заживиться.

Luis Beltrán Prieto Fiqueroa (поэт с Маргариты, учёный, политик)

Наш знакомый Роберто работал в мэрии городка Хуангриего организатором событий (coordinador de los eventos). При Чавесе на улицах всё время устраивались митинги и шествия, фестивали и представления. По количеству государственных и муниципальных праздников Венесуэла - на одном из первых мест в мире. Его работой было подготавливать техническую сторону мероприятий - устанавливать палатки и павильоны, обеспечивать музыку, устраивать салюты и фейерверки. Когда на очередных выборах в мэрию победил кандидат от оппозиции, всех содрудников чавистского мэра уволили. Но, как и в России, из государственной системы никто никогда не выходит, и Роберто предлагали другие государственные работы: сначала назначили смотрителем всех муниципальных кладбищ, но ему там не понравилось, и его перевели в Центр здоровья (Centro de Diagnóstico Integral) на должность Supervisor del personal venezolano (руководитель венесуэльского персонала). Так мы начали знакомиться с медицинским устройством Венесуэлы.

В 2003 году Чавес заключил договор с Фиделем Кастро о работе в Венесуэле кубинских врачей. Построил множество бесплатных клиник. В этом, безусловно, заслуга Чавеса - до него медицинского обслуживания бедноты практически не было.
Кубинские врачи приезжают работать на несколько лет, принимают бесплатно любого, в том числе, иностранцев. Говорят, что они - очень толковые, дисциплинированные и внимательные, в отличие от венесуэльского персонала, который работает ни шатко ни валко в качестве медсестёр, санитаров и исполняет административно-технические работы. Нам доводилось встречаться с кубинскими эскулапами - они скучали по Кубе, Венесуэла им не нравилась. Тем более, что здесь они не могли выходить из дома после 6 часов вечера - таков был указ кубинского посольства. И они его исполняли. Как-то мы спросили: «Поужинаете у нас? Может, один раз нарушите?» - Ответили: «Кто-нибудь обязательно слегавит, и потом нам не поздоровится» (Alguien nos delata/nos hecha paja y luego nos joden).

Доктор Маканао

Однажды мы попали в кубинскую зубную поликлинику, которая называлась Missión Sonrisa (Миссия «Улыбка»). Узнав, что мы - русские, нас повели в кабинет главного врача и стали показывать памятную доску с фотографиями. Эта больница носила имя русского врача, которого маргаритяне очень любили и прозвали Доктор Маканао, так как его фамилию произнести у них не получалось. - У нас - тоже, потому что фамилия была не русская, а грузинская. Но из Венесуэлы - Россия и Грузия - это примерно одно и то же. Удивлённые тёплым приёмом, мы решили разузнать об этом чудо-докторе.
На Маргарите есть полуостров Маканáо. Это почти остров, на который можно проехать или по мосту, или на лодке через мангровые леса с протоками. В отличие от остальной Маргариты, на Маканао почти не бывает дождей, воды ограничено, посёлков мало. Пейзаж полуострова - довольно пустынный и суровый. Жители - в основном, рыбаки.

Однажды, объезжая Маканао по кольцу, увидели табличку - «Сан Франсиско». Из любопытства к названию заехали, и не пожалели. В глубине острова, в горах , в зарослях большущих деревьев, что совсем нетипично для Маканао, прятался маленький уютный и чистый посёлок, где был единственный на полуострове источник родниковой воды. У небольшого винного магазинчика толпился народ, негромко играла музыка. Атмосфера и люди удивительным образом напомнили нам кадры из фильма «Не горюй!» и историю доктора Бенджамена Глонтии...

Доктор Маканао, Давид Гендзехадзе Микадзе родился в 1907 году в Гори. В Венесуэлу попал в 1947  - можно догадаться, как и почему. Он был первым и единственным врачом на полуострове, потом несколько лет проработал в центральной больнице Маргариты, но вскоре вернулся к профессии сельского врача. Умер в 1989 году. Говорят, Давид был врачом от бога, проявлял необыкновенную чуткостью к людям и обладал какой-то целительной силой. Все его любили необыкновенно.

Там же я увидела картину. Стоит на земле доктор Маканао, а над ним в небе - фигура местной Богородицы, Девы гор и долин. Она молится, руки подняты вверх, как на иконе Оранта, и от её рук лучи протянулись к рукам доктора. Не своей он силой целил, а видимо, её. Там же на Маканао, есть горы - грудь Марии Гевары (Las tetas de Maria Guevara), которая была целительницей в давние времена. Я почувствовала, что поселившись на острове, доктор попал в местный целительский источник. Его там приняли, как своего, и этой силой он служил.

***
В Венесуэле много чудесных историй об исцелениях, некоторые врачи признаны католиче-скими святыми. Отношение к медицине здесь специфического, не такое, как в Европе.  Есть много хороших врачей европейской школы, но в сельской местности к врачу относятся как к кудеснику, обладающему, помимо лекарственных препаратов, некой божеской составляющей. Европейский подход сильно навредил венесуэльцам, как мне кажется.

Наш сосед Феликс, простой крестьянин, выучил дочь на врача. И когда мы приглашали его пропустить рюмку-другую, он часто отказывался: «No puedo - tengo gripe y tomo antibiótico». Это было странно. Мы тоже иногда заражались чем-то - различных лихорадок и вирусов здесь предостаточно. Но как правило, никакие европейские лекарств от них не помогают, а то, что прописывают - лишь немного облегчает состояние. Мы не принимали ничего химического, и организм постепенно сам справлялся с болезнью. Поэтому было странно наблюдать Феликса, гло-тающего антибиотики пачками. Всё дело было в дочке, новоявленном враче. Мы начали его расспрашивать, и Феликс стал вспоминать, какие травы использовали дед и бабка. Оказалось, что всё необходимое растёт прямо на нашей земле.

Сейчас вспоминать пришлось всем - лекарств практически нет, в аптеках - перекись водорода и анальгин. Но, к счастью, в Венесуэле есть много целителей-шаманов, и народ обращается к ним.

Барон

У меня разболелась нога, ходила с палочкой и никак не могла понять, что это. - «Так что ты к Барону не едешь? Он такое лечит».
В маленький рыбачий посёлок Манзанийо мы приехали под вечер. В это время возвращаются рыбацкие лодки с уловом. Рыбаки заполняют холодильные фуры гигантскими рыбами, что-то раздают соседям, и некоторые, отойдя чуть в сторону, продают недорого желающим, вроде нас. В тот вечер за разгрузкой лодок присматривал мужчина странной наружности: жилистый, большелобый, с огромными ушами, торчащими из-под кепки, явно индейских кровей. Впрочем, в нём не было ничего особенного, если бы не ощущение силы, энергии, которая исходила из него в избытке. Мы спросили Барона. Оказалось, это именно он. «Hola, Varon: No puedo caminar - mi pie duele mucho». Быстрый внимательный взгляд на ногу, потом мне в глаза... «Vaya en la casa, ya voy».
Проходим в дом, вернее огромное крытое помещение, где лежит старая лодка, свёрнутые сети. Тут же - стол для приёма больных. У стены - целый иконостас: скульптурки и иконки Богородицы, изображения Венесуэльской троицы, статуэтки знаменитых венесуэльских врачей-святых, сухие цветы, молитвы на листочках, пришпиленные к стене. Под иконосасом - множество бутылок и баночек со снадобьями. У входа - объявление, что платы за лечение не берут, но если можете, оставьте что-нибудь. Пустая картонная коробка для денег.

Минут через 10 приходит Барон, внимательно осматривает мою ногу, и лицо его расплывается в улыбке: «Это обыкновенный вывих, просто очень сильный! Всё в порядке».
Ездить пришлось к нему месяца два, и за это время я видела всякое. В основном, приезжали люди править позвоночник и суставы, но было несколько детей с ДЦП, которых Барон учил ходить. На моих глазал поставил на ноги старушку, которой собирались делать сложную операцию на бедре, при этом хирурги ничего не гарантировали. Он снимал боль, лечил инфекции и раны. Иногда, работая с больным, пришептывал: «Sale! Sale!» (Уходи!), - обращаясь, наверное, к демону болезни. На закате привозили маленьких детей, которым Барон делал защиту: обтирал тело какими-то настойками, похлопывал, шептал молитвы. Благодарили его, действительно, кто чем мог: приносили овощи, фрукты, пачку риса, бывало, и денежку клали в коробку. Однажды его не оказа-лось на месте. Сказали, что привезли больного из Каракаса после сложной операции. Государственные врачи посоветовали: «Хочешь выжить - езжай на Маргариту к Барону».

Попутно узнала его историю. Родилась пара близнецов, мальчик и девочка (varon y hembra). С тех пор его так и зовут, Барон, а кто он по документам, никто не знает. Был он обычным рыбаком, и довольно ловким - стал главой рыбацкой артели. Годам к сорока почувствовал тягу к целительству, так как по линии деда происходил из рода маргаритянских шаманов. В море ходить перестал, но для артели по-прежнему - авторитет. И принимает людей. Двери своего «кабинета» не закрывает, пока не уйдёт последний пациент. Его сестра-близнец целителем не стала, видно, уродилась не в деда.

Роcальва

Случилось так, что наш друг заболел, болезнь была не простая, лечиться он совершенно не хотел, согласился только на разговор с целительницей, которая приезжала в одну русскую семью по соседству. Целительница, маленькая очень смуглая женщина в очках, только взглянув на пациента, сразу сказала: «Да, о чём разговаривать! Немедленно на стол!»
Потом полезла в сумку, достала специальные предметы: синий кристалл, круглые зеркальца, соединённые тремя шнурками (синий, красный, желтый), круглые магниты и пятиугольные картонки с замысловатыми символами, некоторые из которых напоминали изображения молекул из школьного учебника по химии.

- Я проведу лечение по методу доктора Хорхе Карвахаля (Jorge Carvajal). Я исцеляю душу, поскольку если вылечить душу, здоровье тела - это вопрос времени. Удачно, что вы приехали сегодня, так как четверг - это всемирный день целительства. Целители всего мира объединяют силы и подключаются к общемировому энергетическому полю. Вы, - обратилась она к остальным, - поскольку присутствуете,тоже получите исцеление (curación). Не возражаете?

Потом пили чай и разговаривали. Росальва родилась в Колумбии, но ещё в раннем детстве переехала в Венесуэлу. На вид ей лет 45, а по паспорту - за шестидесят. Эта техника целительства называется Синтергетика (Sintergetica), её разработал колумбиец доктор Карвахаль, профессиональный врач, который обучался и у шаманов Колумбии. Он соединил все лучшие достижения западной и индейской медицины и открыл школу, которая получила распространение по всей Латинской Америке, а теперь Синтергетика есть и в Европе. В Каракасе отделение школы работало с 2003 по 2007 год. Набирали учеников из врачей. Когда Росальва случайно попала на одну из лекций, доктор Карвахаль сразу сказал ей: «У тебя руки целителя, ты должна учиться». Через 4 года школу закрыл Чавес, который сам был большим шаманом, но другого направления. Он занимался сантеро (смесь вуду, индейцев и христианства) и памперо (что-то там с мёртвыми).  Оказалось, что Росальва часто встречалась с ним в тонком теле. "Когда мы, целители, работаем, мы не сами лечим, а создаём цепь, общее поле. И однажды я поняла, что кто-то чужой снизу подключился. Это был Чавес. Энергии были глубинные, тяжёлые, враждебные". Росальва всегда чувствовала его присутствие в энергетическом поле, и точно знает, что Чавес умер 12 декабря, а о смерти объявили только 5 марта. Портфели делили. "Но на самом деле он умер в тот день, когда на Кубе узнал свой диагноз - рак. Он так испугался, что больше уже не жил, выскочил, одно тело дожи-вало".

***
Вот такой обзор Венесуэльской медицины получился. Собственно, это личное дело каждого: верить таблеткам, травам, молитвам или шаманам. Здесь, в Латинской Америке, интересно думать о пересечении культур. С одной стороны, испанские завоеватели всех победили, и индейцы исчезли, а с другой стороны, внутри европейцев, которые здесь прижились, появилась частичка другого миропонимания и отношения к сути вещей.