17.12.2018

Мексиканские истории #10. Rosado y Azul: креветки и maguey

Родион Горин

Человеку надо мало:
После грома – тишину.
Голубой клочок тумана.
Жизнь – одну. И смерть – одну.
Р. Рождественский (1973)

Я заранее спланировал, где буду ночевать этой ночью. В одном из приложений для путешественников, я нашел информацию о том, что в этом районе штата Наярит¹ есть большое озеро, вокруг которого расположилась деревня San Pedro de Lagunillas. На окраине деревни прямо у воды есть проверенное место, где люди останавливались на ночлег без каких-либо проблем. Туда-то я и направляюсь, точно не зная, найду ли я заветное место и как у этому отнесутся жители деревни.

Я еду по одной из самых красивых дорог в Мексике. Она петляет между холмами, поднимается серпантином в горы и срывается вниз словно лопнувшая пружина. Тут проходит граница между Наяритом и Халиско – родиной Текилы. Поэтому, наверное, я и люблю эту дорогу еще больше – здесь взгляд начинает выхватывать в желто-зеленом пейзаже странные голубые квадраты и прямоугольники, застывшие заплатками на склонах холмов. Так я впервые увидел поля агавы², а именно голубой agave tequilana³, которая используется для производства текилы. Удивительно, но этот тип агавы, или как ее еще называют тут – maguey⁴, действительно оттенком отдаленно напоминает наши голубые ели среди лиственных деревьев. Я недавно съехал с основной трассы, идущей в сторону Гвадалахары, чтобы переночевать в отмеченной на карте точке у озера.

Серпантин захватывает мое внимание. Я даже разворачиваюсь и проезжаю назад до начала этой дороги, туда, где я встретил первое в своей жизни поле агавы. И начинаю путь заново. Мне хочется, чтобы эти повороты, эти розовые поля какой-то непонятной травы справа от дороги, эти голубые вкрапления текиланы, долина по левую руку запечатлелись у меня в памяти на всю жизнь. Пройдя последний поворот, я вдруг оказываюсь на длинной черной асфальтовой прямой, уходящий в горизонт. Справа от нее я вижу заветное озеро, начинающее отражать теплые лучи клонящегося к закату солнца. Слева неповоротливым великаном, будто полулежа, расположился вулкан, макушка которого окутана густой шапкой дыма. А может это просто облако зацепилось за нее и решило остаться ночевать в том же месте, что и я.

Свернув в сторону озера, я въезжаю в Сан Педро де Лагунийяс. Маленькая, вытянутая вдоль берега деревня, ничем существенно не отличающаяся от других. Те же низенькие квадратные дома, те же тарахтящие пикапы, те же удивленные взгляды местных жителей. В первом попавшемся на пути магазине я решаю купить еды на ужин. У входа, облокотившись на дверной косяк и скрестив руки на груди, стоит коренастый загорелый мужчина с таким же самоуверенным взглядом как у Панчо Вильи⁵ на фотографиях времен революции. «Калифорния?» - произносит он, не меняя позы. «А? Нет, я русский», - как всегда сравнение с американцем застает меня врасплох, и я почему-то начинаю оправдываться. «Да я просто смотрю номера у тебя калифорнийские, вот и спросил. Я сам 16 лет проработал в США. Смотри какую коллекцию собрал», - и он широким движением руки предлагает мне заглянуть внутрь магазина. Всю стену за прилавком занимают десятки американских номерных знаков. По-моему, тут весь юг США и даже больше. «Что я люблю в США, так это количество и дешевизна машин», - смеется он – «чуть ли на каждые полгода менял колеса». Мы еще немного болтаем и вместо нормальной еды я почему-то покупаю несколько банок пива и пару пачек сушеных креветок, явно запакованных где-то в подсобке этого магазина и пришпиленных степлером к картонному рекламного постеру рядом с кассой.

Спустя пять минут неспешной езды по улочкам деревни я подъезжаю к месту, обозначенному на карте. Съезд ведет прямиком к озеру. По правую руку – стена одного из крайних домов Сан Педро, по левую – какая-то вилла с большим садом, спортивной площадкой и красивым одноэтажным домом, сделанным из дерева. Явно хозяева этого дома либо долго жили за границей, либо сами не местные – в Мексике почти не строят дома из дерева. Во-первых, древесины не так много, как у нас, во-вторых – гораздо проще сложить квадратную коробку из бетонных блоков, чем морочиться с обработкой бревен. Поэтому часто дома местных выглядят довольно уныло – словно какой-то гаражный кооператив.

Проехав до конца дороги, я останавливаюсь под сосной в 20 метрах от заросшего высокой травой берега озера. Шум мотора затихает и на меня наваливается сонливая тишина. Ветра совсем нет и поверхность озера абсолютно гладкая, мягкая и теплая на ощупь. Тишину нарушает только деловитое перекрикивание уток и всплески воды где-то за высокой травой. По воде начинает расползаться рябь и через несколько минут из-за кустов выплывает крохотное каноэ, в котором сидит мужичок в белой панаме и заношенной серой ветровке. Дождавшись, когда рыбак вытащит лодку на берег, я здороваюсь с ним. По его лицу совсем непонятно, какие эмоции он испытывает. Это лицо человека, который всю жизнь работал руками в поле или ловил рыбу. Это лицо не привыкло удивляться чему-либо или показывать какой бы то ни было интерес. Еще один рутинный день, завтра будет такой же, а потом еще и еще. Кивнув в ответ, он привязывает пакет с рыбой к рулю своего мопеда, взваливает каноэ на спину и, уже почти решив уезжать, вдруг оборачивается и спрашивает: «Гринго, ты какими судьбами в наших краях?». Объясняю ему свою ситуацию и показываю на палатку, которую уже наполовину установил недалеко от забора виллы. «Órale!⁶ Все хорошо, можешь тут переночевать спокойно. Здесь никого не бывает, деревня спокойная. Так что no te preocupes⁷. Hasta luego güero⁸». С лодкой на спине, рыбак медленно уезжает. Дойдя до своей палатки, я оборачиваюсь в сторону дороги – по ней медленно удаляясь верхом на мопеде едет каноэ с ногами в высоких резиновых сапогах.

Из наспех собранных веток я складываю небольшой костер, чтобы разогреть еду и погреться. Вблизи от воды всегда веет каким-то влажным пронизывающим холодом, а мой спальник уже показал себя не с лучшей стороны во время ночевок в Калифорнии месяц назад. Но это не беда – главное, что никто не будет прогонять меня с этого места и я смогу на какое-то время отпустить домой внутреннего часового. Костер разгорается, скрипит и фыркает, будто недоволен тем, что я даю ему подмокшие ветки на ужин.

Купленные в деревне креветки хрустят на зубах, а по вкусу, конечно же, напоминают соленую рыбу, которую мы так любим есть, запивая пивом. Но яркий оранжевый цвет, которым наполняется каждая креветка в свете костра, и ее изогнутая форма заставляют меня пристально вглядываться в каждую их них, прежде чем отправить в рот. Я улыбаюсь – все же замечательно, когда удается найти спокойное место для ночлега. А что еще нужно для того, чтобы почувствовать простое человеческое счастье? Радость от того, что пробуешь на вкус что-то новое, тепло живого огня, умиротворяющее чувство безопасности и сладкое предвкушение того, что мне предстоит увидеть утром, когда я проснусь с первыми лучами солнца и увижу озеро таким, каким оно доступно только птицам, ветру, ну и, наверное, тому самому хмурому, но добродушному рыбаку.

***

¹ Nayarit – штат на западе Мексики на берегу Тихого океана
² Agave – агава, растение наиболее распространенное в горных регионах Мексики, из которого путем дистилляции производят алкогольные напитки – текилу и мескаль (помимо этого есть еще множество вариантов применения)
³ Agave tequilana – единственный сорт агавы, используемый для изготовления текилы
⁴ Maguey – (мекс. исп.) агава (местное название растения)
⁵ Francisco “Pancho” Villa – один из героев и лидеров мексиканской революции начала ХХ века
⁶ Órale – (мекс. исп.) ничего себе (простонародной восклицание, выражающее удивление, не является оскорбительным или бранным словом)
⁷ No te preocupes – не волнуйся (очень популярное выражение наряду с классическим no pasa nada)
⁸ Hasta luego güero – до встречи, блондин