04.11.2018

Мексиканские истории #8. Día de muertos, noche de vivos

Родион Горин

А вдоль дороги мертвые с косами стоят, и тишина.
Неуловимые мстители
(1966, Э. Кеосаян)

Когда я ехал в Мексику, единственное в чем я был абсолютно уверен так это в том, что я должен провести 1-ое и 2-ое ноября именно в этой стране – на родине красочного праздника Дня Мертвых. По местным преданиям в эти дни духи почивших близких приходят обратно в мир живых, чтобы веселиться вместе со своими родственниками. Пока в нашем мире кто-то сохраняет память об умершем, их души наслаждаются жизнью в другом мире. Местные говорят, что в момент, когда ночь переходит в утро, можно на мгновение увидеть тени предков, медленно возвращающихся в свой мир. Чтобы увидеть это чудо своими глазами я провел день на фестивале в Пацкуаро и ночь на кладбище острова Ханицио в штате Мичоакан.

Я стою на набережной в Пацкуаро¹ в длиннющей очереди веселящихся мексиканцев с редкими вкраплениями немного растерянных иностранцев вроде меня. Вокруг кипит праздник, мостовая уже завалена стаканами от мичелады²  с липкими потеками соуcа кламато c чили, салфетками, пакетами, объедками «хлеба мертвых»³ , сушеной рыбой charales и еще бог весть чем. Мы все стоим, притопывая в такт кумбии, в ожидании очередной лодки, которая отвезет всю эту покачивающуюся в едином порыве толпу на остров Ханицио⁴ , который светится огнями посреди озера. Это сердце праздника в Пацкуаро, а Пацкуаро - сердце праздника во всей Мексике.

Большую часть дня я бродил по крохотному историческому центру города, пытаясь найти свое место на этом фестивале. Мне почему-то казалось, что все вокруг должны быть довольно серьезными, устраивать какие-то процессии в костюмах, носить по городу своих умерших родственников и печально склонив голову сидеть в кругу свечек на кладбище у могилок. Реальность была совсем иной – город гудел, свистел, громко хлопал самодельными фейерверками и хлопушками. Припарковаться в центре было почти невозможно, было такое ощущение, что вся Мексика вдруг начала стекаться в один единственный городок.

Во дворе местной церкви, куда я случайно забрел в поисках более спокойного места, дети из школ каждого района Пацкуаро готовили свои алтари, ofrendas⁵. Такие алтари организует у себя дома и на кладбище почти каждая семья. Это своего рода приглашение для духов умерших прийти в этот день обратно на землю и отпраздновать праздник жизни со своими детьми, внуками, правнуками и всякими русскими ребятами, случайно оказавшимися рядом. В ход идут разнообразные фрукты, кукуруза, мескаль, конечно же pan de muertos, игрушки, яркие предметы, блестки. Но по-настоящему оригинальными и запоминающимися эти алтари делает цветок cempasuchil⁶. Ярко оранжевые бархотцы покрывают все вокруг. Эти цветы нужны не просто как украшение – они словно огни указывают духам путь к алтарю и угощениям. В дни праздника, когда идешь по улице, можно подумать, что местные люди совсем не беспокоятся о своей безопасности – входные двери нараспашку открыты. Но как же иначе душа любимого дедули зайдет домой? Мексиканские духи открывать двери пока не научились.

В одном квартале от церкви во дворе школы снуют десятки детей в праздничных белых рубашках, кто-то с гримом калаверы⁷ на лице, кто-то почему-то с музыкальными инструментами. Вдоль стены стоят парочками немного уставшие от жары и мескаля, но гордые за своих детей родители. Вдруг хаос и беготня начинает принимать какое-то упорядоченное движение, мамаши достают свои телефоны и фотоаппараты, раздаются аплодисменты. Дети с трубами, барабанами и флейтами выстраиваются в своего рода небольшой оркестр и под барабанный марш колонной вываливаются на улицу. За ними группами выстраиваются остальные ребята. Впереди каждой группы идет пара – мальчик в костюме и цилиндре ведет под руку самую красивую девочку школы в образе Катрины⁸. Я зачарованно начинаю двигаться вместе с толпой обратно в гущу праздника на центральную площадь, где среди ребят будет выбрана самая красивая парочка скелетов.

Начинает темнеть, и я хочу поскорее добраться до берега озера Пацкуаро – скоро туда хлынет весь город, чтобы начать свое паломничество на остров-кладбище Ханицио. Пробегая мимо рынка, я успеваю купить венок из бархатцев и раскрасить половину лица у уличных артистов. Если и до этого ко мне весь день подходили местные дети и девушки с просьбой сфотографировать, то теперь меня еще и начинают угощать мескалем, текилой, и даже какой-то дешевой водкой под названием Oso Negro⁹.

Купив по дороге бутылку местного мескаля, я вместе с поющей и смеющейся группой мексиканцев я залезаю в лодку до Ханицио. Мы все сидим буквально друг у друга на головах, но улыбаемся и поздравляем друг друга с праздником. Мне кажется какое-то подобное единение людей в общем порыве я встречал только в детстве, когда в новогоднюю ночь мы все выходили во двор запускать фейерверки и играть в снежки. Энергия счастья в этот момент заражает всех вокруг, передается от человека к человеку, на какие-то считанные часы люди вокруг забывают про проблемы и тяготы жизни. Здесь и сейчас кипит жизнь, здесь и сейчас смерти нет, есть только цветы семпасучиль и смеющиеся глаза незнакомого тебе, но поразительно близкого человека напротив.

В темноте гладкая вода озера становится продолжением небосвода. Посреди этой черноты светится остров, на самой высокой и центральной части которого стоит памятник Хосе Марии Морелосу¹⁰, вскинувший руку в приветственном жесте. Вокруг несколько поодаль можно заметить огни других лодок, идущих тем же курсом. Должно быть, с высоты птичьего полета открывается невероятная картина стекающихся к центру озера огоньков. Думаю, так и выглядит для духов умерших этот путь обратно к своим любимым.

Лодка словно большая мокрая собака утыкается носом в рассохшиеся доски причала. Остров мертвых встречает нас прохладным ветром и запахом готовящейся вокруг еды и кофе. Оказывается, не вся его территория – это кладбище. Все что я вижу перед собой – ряды и уровни всевозможных магазинчиков, палаток, такерий и сувенирных лавок. Я пытаюсь влиться в толпу, которая устремляется к расположенному на вершине острова мемориальному комплексу, фотографируюсь и болтаю с каждый вторым. Но пьянка и поглощение еды меня уже не волнует. Я начинаю перемещаться с уровня на уровень, поднимаясь и спускаясь по крутым каменным лестницам в поисках заветного кладбища. Торговцы подозрительно улыбаются и все время показывают разные направления. Когда я наконец натыкаюсь на нужное место, выясняется, что кладбище занимает лишь небольшой пятачок метров в 100. И огромная толпа людей стремиться попасть туда, также, как и я.

Спустя 40 минут перемещения пингвиньими шажками словно в переходе московского метро в час пик, я попадаю внутрь. Свечи и цветы ярким оранжевым огнем заполняют все пространство этого небольшого погоста. Тут и там у алтарей сидят закутанные в одеяла и теплые шапки пожилые мексиканцы и мексиканки. Под ногами как-то умудряются сновать дети с пластиковыми корзинками в виде тыкв. Встречая на пути новое лицо, они поднимают над головой улыбающуюся беззубой улыбкой тыкву и тонкими голосками выкрикивают «un peso señor»¹¹. Монеты звонко гремят, и дети убегают в поисках следующей жертвы.

Я продираюсь в центр кладбища и схожу с проторенной туристами тропинки, чтобы наблюдать за всем происходящим со стороны. Примостившись к каменной стене, я смотрю на часы – до рассвета еще пять часов. Поток людей не стихает. Я пытаюсь уснуть, но холодная земля и промозглый ветер делают эту задачу практически невыполнимой. Теперь я понимаю, почему местные старушки укутаны похлеще русских зимой. Моя кожаная куртка совсем не помогает согреться, поэтому я прибегаю к помощи последнего козыря – мескаля, «алкогольной жилетке» как говорил один мой американский приятель, когда мы замерзали вместе в кемпинге рядом с долиной Йосемити.

Отхлебнув из припасенной бутылки, я прислушиваюсь в разговору мальчика и девочки лет пяти, лежащих на надгробном камне неподалеку. «Сколько у тебя сегодня?», - спрашивает она. «Да что-то не очень много, где-то тысяча песо всего, надо бы еще кружок пробежать», - отвечает он с нахальной улыбкой. Я удивленно присвистываю и поражаюсь умению ребенка заработать за пару часов больше денег, чем мой бюджет на день.

Если вы когда-нибудь ночевали на берегу озера или реки, то вы можете понять, как сложно бороться с этим пронизывающим до костей влажным холодом. И чем ближе утро, тем сложнее держаться. Алкоголь перестает помогать, движение практически тоже. Пересекая кладбище от края до края, я замечаю у каменного бордюра другого дрожащего от холода человека. Девушка. Короткая стрижка, как у мальчика. Легкая куртка и кеды Converse. Инстинктивно я просто сажусь рядом. Потому что иначе мы не дотерпим до утра. Так мы сидим в полудреме, прислонившись друг к другу. Мимо проходят припозднившиеся туристы, но их все меньше и меньше. Возможно кто-то даже нас фотографирует, мне уже все равно. Облокотившись друг на друга мы так же без слов засыпаем.

Я открыл глаза в тот самый момент. Светало. Магия ночи растворялась в утреннем тумане, застилавшем озеро. Духов мертвых не было видно. Думаю, просто потому, что показываются они только близким людям, ради которых и приходят в наш мир. Сутулые спины старушек, завернутых в одеяла, давали понять, что и они не преуспели сегодня. «Ты что-нибудь видела?». «Нет». «Я тоже нет». «Как тебя зовут?». «Родион». «Я Ана». «Пойдем?». «Да, пора. Или мы окончательно замерзнем на этих камнях». Мы спустились вместе с ней вниз к лодкам, дрожа и спотыкаясь. Трясущимися руками я держал в руках стаканчик с горячим напитком из сахарного тростника. Мы плыли на лодке, сидя также близко как на кладбище и просто молчали. Потому что тепло живых гораздо важнее магии мертвых.

***

¹ Patzcuaro – город и одноименное озера в штате Мичоакан, центр праздника Дня Мертвых
² Michelada – напиток на основе пива, соли, сока лимона и перца чили (обычно пиво смешивают в заранее подготовленным соусом clamato). В разных регионах Мексики мичеладой называют разные напитки. Зачастую это просто пиво с соком лимона и солью. Версия с кламато в некоторых регионах называется cubana.
³ Pan de muertos – (исп.) особый сдобный хлеб, который готовится только в течение нескольких недель перед Днем мертвых, неотъемлемый атрибут алтарей
⁴ Janitzio – остров в центре озера Пацкуаро
⁵ Ofrenda – алтарь, изготовляемый перед Днем Мертвых в честь умерших близких людей, родственников, известных людей (артистов, музыкантов, кинозвезд)
⁶ Cempasuchil – (исп.) бархатцы, ярко оранжевые цветы семейства астровых, символ Дня мертвых
⁷ Calavera – череп, традиционный грим Дня мертвых
⁸ Catrina – (исп.) форма женского рода слова catrín (франт), традиционный женский персонаж Дня мертвых, основанный на гравюре мексиканского художника Хосе Гуадалупе Посада
⁹ Oso Negro – (исп.) Черный медведь
¹⁰ Jose Maria Morelos – один из лидеров борьбы за независимость Мексики
¹¹ Un peso señor – (исп.) один песо, сеньор