22.03.2021

Взрослые сказки Гильермо Дель Торо

Анна Борисова

Дель Торо – не только один из самых известных современных режиссеров. Он же - сценарист, продюсер, а зачастую также дизайнер и художник по костюмам. Помимо фильмов, он создает комиксы, книги и компьютерные игры. А вот свой путь в мире кино он начинал именно с работы над гримом, костюмами и декорациями. Во все это он с интересом погружается и по сей день.

Скорее всего, вы без труда назовете основные фильмы Дель Торо. Он полностью написал сценарий и отснял «Багровый пик», «Тихоокеанский рубеж», «Хеллбой», «Мутанты», «Хронос» и «Хребет дьявола». Он же является продюсером ужастика «Мама», испано-мексиканского мистического триллера «Приют», недавно вышедших в прокат «Ведьм» с Энн Хэтэуэй в главной роли и многих других работ.  Но в каком бы официальном амплуа Дель Торо не выступал в каждом конкретном случае, его участие в создании фильма всегда означает глубокое погружение, прорисовку деталей для «тела» той или иной картины. В режиссерских работах Дель Торо история, культура, религия, политика и философия встречаются и взаимодействуют в жанре фэнтези, экшена или хоррора.

Дель Торо - эстет с самобытным мировоззрением, рожденным в результате смешения разных традиций и культур, а также детских переживаний и страхов. Испанец по происхождению, он вырос в мексиканской Гвадалахаре, - по соседству с бедными бандитскими кварталами, в среде, где фанатичный католицизм переплетался с жестоким язычеством ацтеков. Он знал, что такое мексиканский культ мертвых и какие черты может принимать почти средневековое испанское католичество. Он видел и кровожадных языческих идолов, и натуралистичные, истекающие кровью статуи христианских мучеников.

Кроме того, мальчик много времени проводил с бабушкой – строгой и набожной дамой. Она часто рассказывала внуку о загробной жизни и муках ада. Возможно, полученные тогда впечатления нашли свое отражение в готическом «Багровом пике» с его призраками, а также в «Хребте Дьявола», где душа усопшего пытается обрести покой…
 

«Багровый Пик»

Гильермо рос вдали от Испании, но страна его предков не безразлична ему, как, на самом деле, не безразлично ему все, что происходит в мире. Так в  «Лабиринте фавна» Дель Торо поведает нам об ужасах испанской гражданской войны…Однако, несмотря на свое испанское происхождение, режиссер считает себя мексиканцем: «Я мексиканец. Никто так не любит жизнь, как мы…».

…И продолжает: «…Потому что нам хорошо знакома смерть».

Из чего можно заключить, что не только бабушка, с ее историями о загробном мире, но и сама Мексика с ее культом мертвых, предопределили интерес Дель Торо к потустороннему, необъяснимому, пугающему, более того, - к темной стороне всего сущего.

Режиссер не скрывает, что страшного в его детстве было достаточно. В своих интервью он ни раз называл Мексику «очень жестоким местом». В возрасте четырех лет Гильермо оказался свидетелем автокатастрофы и видел покалеченные человеческие тела, а подростком в качестве волонтера помогал в психиатрической больнице, соседствующей с моргом. Он часто встречался с уличной жестокостью в неблагополучных мексиканских кварталах, а в школе подвергался травле от сверстников в силу своей болезненности и худобы (именно с этим был связан его сознательный набор веса позже).

Но, пожалуй, одно из главных потрясений Дель Торо пережил уже в зрелом возрасте. В 1997 г., когда он работал над «Мутантами», - своим дебютным фильмом в Штатах, его отца похитила мексиканская мафия. К счастью, его удалось выкупить, после чего режиссер перевез всю свою семью в Штаты. Однако от полученного стресса он отходил очень долго.

Не удивительно что для человека, жившего бок о бок с жестокостью и наблюдающего зло совсем рядом, оно стало равноценной частью мира, наряду с добром. Дель Торо не мыслит две эти категории по отдельности, в его картине мира эти противоположности дополняют друг друга, дарят опыт и учат ценить то, что имеешь. Так в его фильмах свет и тьма находятся в постоянном взаимодействии, проникая друг в друга и обогащая одно другое.

«Чтобы рассказать о чем-то светлом, нужно брать в расчет тьму», - объясняет режиссер.

Возможно именно поэтому монстры из фильмов Дель Торо – отнюдь не олицетворение абсолютного зла. Чаще они - подневольные исполнители чужой воли или мистические посредники, вроде сказочных помощников, а нередко и вовсе – положительные герои, вызывающие жалость. Так человек-амфибия из «Формы воды» может показаться монстром, ведь его облик не привычен и странен для нас. Но сама история убеждает нас в обратном и заставляет учиться у этого существа любви.

«Форма воды»

В отношении самого Дель Торо к монстрам много сочувствия, даже нежности, ведь в детстве он сам был не таким как все. И чувство одиночества в сочетании с католическим воспитанием рождало в голове Гильермо необычную ассоциацию: непринятые и отторгнутые всеми монстры напоминали ему католических праведников. Для него и те, и другие - «иные», страдающие за свою непохожесть на остальных.

 «Монстры стали для меня святыми покровителями несовершенства», - признается Дель Торо.

…И идет дальше в своей апологии несовершенства, показывая, какими чудовищами зачастую могут быть именно безупречные в общественно принятом смысле люди: с хорошими манерами, в красивой одежде и с привлекательным лицом. Главные отрицательные персонажи фильмов Дель Торо – те, кто с маниакальной настойчивостью стремятся к совершенству и превосходству.  Это и нацисты в «Хеллбое», и уважаемые деспотичные родители в «Багровом пике», и внешне ухоженный и воспитанный капитан Видаль из «Лабиринта фавна».
 

«Лабиринт Фавна», капитан Видаль

Так Дель Торо бунтует против общества идеалов и стандартов красоты. Большинство его фильмов подрывают общепринятый  порядок, переворачивают его с ног на голову. В них - мятеж и отрицание большинства правил. Любимцы Дель Торо – маргиналы и изгои. Монстры только выглядят зловеще, но основные злодеи – именно люди, чаще всего – внешне безупречные.

«Все, что вы хотите узнать о людях, можно узнать из фильмов о монстрах. А что-нибудь о монстрах вы можете узнать из вечерних новостей о людях», - усмехается режиссер. Он уверен - каждый монстр несет в себе что-то человеческое и каждый человек способен стать монстром, это всего лишь вопрос выбора.

Выбор героя и неожиданная помощь страшных существ – это как-раз то, что мы можем найти почти в каждой сказке мира. И практически каждая сказка расскажет нам о познании добра через познание зла. Мрачные сказки Дель Торо здесь не исключение. В них мрак учит, делая героев, преодолевающих его, сильнее, мудрее и добрее.

В фильмах Дель Торо не только монстр может оказаться человечнее человека, но и сам сказочный мир, даже самый пугающий и жестокий, нередко оказывается притягательнее реальности. В «Лабиринте Фавна» героиня совершает побег в выдуманный мир чудовищ, спасаясь от ужасной реальности гражданской войны.

В свою «сказку» убегает и незрячая девушка в «Форме воды», влюбляясь в странное существо-амфибию. Интересно, что даже цветовое решение фильмов Дель Торо «на стороне» сказки: как правило, параллельные миры выполнены в теплых медовых тонах, в то время как реальность показана в холодных и мрачных оттенках синего.

«Лабиринт Фавна»

Над своими сказками и над своими сказочными существами Дель Торо «колдует» с большим усердием. Он – приверженец рукотворного подхода в создании фантастических образов. Костюмы своих монстров он продумывает до мелочей. А самих фантастических существ в фильмах Дель Торо чаще всего исполняет актер Даг Джонс.  Именно он появляется перед нами в костюме Фавна и Безликого в «Лабиринте Фавна», человека-амфибии в «Форме воды», призраков в «Багровом пике» и многих других чудовищ.

В тех случаях, когда Дель Торо все-таки решается прибегнуть к помощи компьютерной графики, тому есть веская причина. Например, в «Тихоокеанском рубеже» режиссер выбрал графику, так как движения роботов по его замыслу должны были получиться именно «машинными», ничем не напоминающими движения человека.

Удивительным образом в Гильермо Дель Торо встречаются два типа художника: ремесленник (мастер рукотворного искусства, прикладного жанра) и творец (рождающий идеи, образы и смыслы). Один из них создает миры, другой – наполняет их фигурами и предметами.

По воспоминаниям самого режиссера, он вырос на причудливом коктейле из сказок, Библии, комиксов и готической классики (например, он страстный поклонник «Франкенштейна» Мери Шелли). Чуть позже эту смесь дополнили трактаты по медицине, фантастика, аниме и старое мексиканское кино. Все это получило свое отражение в фильмах мастера: тут и комиксы, и манга, и кровавые легенды, и готические романы. А еще в них читается его интерес к механизмам и технике, рисунку и дизайну, биологии и истории...

Не случайно, со временем увлечения Дель Торо вылились в создание целого музея, расположенного сейчас недалеко от дома режиссера в Лос-Анджелесе. В нем хранится личная коллекция мексиканца – картины, фильмы, книги, статуи, комиксы и многое другое.

Музей-коллекция Дель Торо

А вы видели «сказки» Дель Торо? Завораживают они вас или пугают? Увлекают или отталкивают? Заставляют задуматься или вызывают глубокие эмоции? И какие из его сказок вас особенно впечатлили?