15.02.2019

Кристобаль Баленсиага: аскет и бунтарь высокой моды.

Анна Борисова

Сейчас бренд Balenciaga входит в число самых известных и горячо обсуждаемых мировых модных брендов. За ним прочно укрепились такие эпитеты, как «эпатажный», «бунтарский» и даже иногда «безвкусный» и «страшный». У многих из нас при упоминании этой марки перед глазами возникает образ угловатой манекенщицы в дутом безразмерном пуховике, громоздкие сапоги-чулки или нелепые мешковатые балахоны, лохмотьями свисающие по плечам.

А ведь не все знают, что в середине прошлого века модный дом Balenciaga одевал испанскую королевскую семью и высшую аристократию, что его поклонницами были Марлен Дитрих, Грейс Келли и Жаклин Кеннеди, что им восхищались такие корифеи как  Кристиан Диор и Коко Шанель, сказавшая однажды: «Из всех нас лишь Баленсиага умеет по-настоящему шить и кроить, в то время как мы — лишь рисовальщики».  Более того, 40-50 гг. XX века вошли в историю моды как «эра Баленсиаги».


Длинная история этого ныне кричащего современного бренда началась в маленьком рыбацком городке на севере Испании — баскской Гетарии, а его отец-основатель — загадочный и строгий Кристобаль Баленсиага был младшим сыном бедной швеи, в одиночку растившей детей после ранней смерти мужа.  

О нем известно крайне мало. Сдержанный и замкнутый Баленсиага не любил фотографироваться, почти не давал интервью, не пускал журналистов на свои показы и не выходил после показов к публике (однако внимательно следил за реакцией зрителей из-за «кулис»). Личность гениального творца обрастала тайнами и полу-легендами, одно время  многие даже сомневались в его существовании, как сомневались некогда люди в существовании Шекспира.

Только в 2013 году, то есть буквально недавно, наконец вышла в свет биография этого модельера, автор которой, - американская журналистка из Франции Мэри Блюм, попыталась по крупицам собрать факты из жизни гениального кутюрье.

Итак, что мы можем знать о загадочном испанце достоверно? Кристобаль Баленсиага родился зимой 1895 года в Гетарии. Отец — рыбак, мама — швея. Именно мама была первым наставником мальчика в искусстве кройки и шитья, так как после смерти отца денег в семье стало в обрез и дети, кто как мог, начали помогать матери зарабатывать. Кристобаль был определен подмастерьем к местному портному. Ему на тот момент было около двенадцати лет.


Затем семья Баленсиаги переезжает в город Сан-Себастьян. И здесь начинается уже «легендарная» часть биографии модельера. Сохранилась история «взлета» юного дарования. Красивая история о том, как выходя с матерью из церкви после воскресной мессы, двенадцатилетний Кристобаль обратил внимание на платье местной влиятельной синьоры — маркизы де Касас Торрес. По одной версии, мальчик нашел в себе смелость заявить маркизе, что может сшить для нее наряд куда прелестнее, по другой — выразил свое восхищение ее платьем и поразил даму своим тонким вкусом и широкими познаниями в области моды и туалетов. Так или иначе, Кристобаль действительно впечатлил синьору Торрес. Она начинает покровительствовать юному дарованию, оплатив его поездку в Мадрид, а затем и в Париж, где ему довелось учиться у самой Шанель.

Вернувшись на родину, полный новых идей и вдохновения, Кристобаль погружается в работу. Он мастерски адаптирует французскую моду под вкусы и требования испанок. Популярность юного дизайнера растет, в возрасте двадцати четырех лет он открывает свое первое ателье в Сан-Себастьяне, а уже через год — Дом моды в Мадриде, затем в Барселоне. В течении нескольких лет Баленсиага добивается удивительного успеха — уже в начале 20-х годов молодой модельер обшивает всю испанскую королевскую семью и высшую знать. Еще с основания своего первого ателье, Баленсиага сразу принялся за разработку именно элитной одежды, заказывая только самые дорогие и качественные ткани и создавая уникальные произведения, по индивидуальным параметрам и меркам заказчиков.

С началом в 1936 г. гражданской войны в Испании модельер вновь уезжает в Париж. Он предпочитает рискнуть, - влезает в долги и открывает свой магазин и ателье на улице Георга V. Именно здесь суждено будет закрепиться надолго знаменитому Дому моды Balenciaga.  В 1939 г. в Париже появляется коллекция Баленсиаги под названием «Инфанты», которая производит в Европе настоящий фурор. К испанскому гению вереницей потянулись знаменитости и миллиардеры. Это - взлет, это подлинное начало того, что назовут «эрой Баленсиаги».

Во Франции, в этой «колыбели высокой моды», где он по-настоящему прославился на весь мир и где творил почти всю свою жизнь, Баленсиага всегда оставался подлинным испанцем. Его творения пронизаны характером родины, ее эстетикой, ее искусством, ее цветами. При создании своих коллекций мэтр вдохновлялся испанской живописью (Гойя, Веласкес, Сурбаран), испанской архитектурой и даже духом строгого испанского католицизма. Недаром модели, созданные Баленсиагой, нередко походят на одеяния средневековых монахов и на облачения священнослужителей, они целомудренны и закрыты, мешковаты и объемны, а их линии и формы повторяют линии и формы архитектурных шедевров.


«Кутюрье должен быть архитектором кроя, художником цвета, скульптором формы, музыкантом гармонии и философом стиля», - объяснял Баленсиага, учась у  архитекторов и художников прошлого. Показы Баленсиаги проходили в торжественной церковной тишине, в отличии от показов того же Диора, больше напоминавших праздничное шествие, карнавал. В работах баска преобладали традиционные испанские цвета. Король творений Баленсиаги — черный, его дополняют белый, коричневый, темно-зеленый, красный и иногда лиловый. Его работы — это испанская строгость и сдержанность в сочетании с испанским величием и роскошью. Испанский дух с легкой руки баскского гения завоевывает Францию и остальной мир, самые капризные и притязательные из модниц облачаются в платья, будто сошедшие с портретов испанской аристократии, и в вышитые наподобие костюмов тореро болеро, а коллекции с типично испанскими названиями (те же «Инфанты») будоражат умы светских львиц и модных критиков.

Мы даже не задумываемся, что многое из того что все мы все так или иначе имеем в своем гардеробе, когда-то изобрел Кристобаль Баленсиага. Это и рукав «три четверти» (как его еще называли «браслетный», так как он позволил демонстрировать украшения на руках), это шляпки-коробочки, это приподнятый спереди подол платья, это полу-пальто без пуговиц и воротников, это квадратные плечи. Это также объемный капюшон и платье-мешок, доказывающие нам, что то что производит бренд сегодня — это не столько погоня за философией «унисекса» и «оверсайз», но скорее — цитаты из революционных еще тогда творений основателя бренда.

Те же самые платья-мешки, капюшоны, складки и объемность, все это - та самая любовь Баленсианги к аскетичному «сокрытию» тела, созданию дополнительного объема. Он не любил, когда одежда облегает фигуру, одежда должна обрамлять ее, «доформировывать», возбуждать фантазию и подчеркивать индивидуальность своей обладательницы, а не демонстрировать ее тело.

Исходя именно их этих соображений, Баленсиага особенно любил шить на женщин с неидеальной фигурой, более того, - с физическими недостатками, таким образом, бросая вызов самой природе, исправляя ее несовершенства совершенствами линий одежды, подобно скульптору или архитектору, высекающим из громоздких каменных глыб чудеса легкости и грации.  «Не вы должны худеть, а я должен так шить, чтобы вы выглядели стройной!», - сказал он как-то одной из своих моделей, в ответ на ее тревогу о прибавленных килограммах.

Кутюрье всегда был и оставался противником массового производства, концепции «прет-а-порте», считая это обезличиванием и гибелью высокой моды. К тому же в своей работе он никогда не следовал модным тенденциям. Он просто-напросто создавал их, часто вопреки господствующим идеалам. Когда вся планета была заворожена «песочными часами» Диора (пышные юбки и тонкая талия), Баленсиага опускает линию талии, а также создает платье-трапецию. Когда модницы всего мира гонятся за богатством аксессуаров и вышивки, он дополняет свои наряды в лучшем случае лишь ниткой жемчуга.

Аскетом Баленсиага являлся не только в творчестве, но, вероятно, и в личной жизни. О ней мы знаем немного, но точно известно, что он был практикующим католиком и, в наилучшем смысле этого слова, трудоголиком. Крайне придирчиво и строго он подходил к созданию каждого костюма или платья, на каждом из этапов. Помощники мэтра вспоминали, что из-за его требовательности, неразговорчивости и сосредоточенности, они учились угадывать желания и замыслы модельера. Не случайно, после этой нелегкой работы, именно из учеников и помощников Баленсиаги вышли в мир высокой моды, сами ставшие легендами, Юбер Живанши или Оскар де ла Рента.

Столь требовательный к себе и к своему ремеслу кутюрье особенно тяжело переживает демократизацию моды 1960-х годов. По его мнению, массовость и готовые изделия убивают высокую моду, ведь искусством нельзя торговать на рынке. В какой-то момент он даже «поддается» духу времени, например в 1968 г. разрабатывает форму для стюардесс авиакомпании «Air France», а также на короткий промежуток позволяет американским ателье снимать копии с его одежды (однако, посетив Штаты и лично понаблюдав за производством, отзывает лицензию, решив не доверять это святое дело бездушным машинам). Но он быстро понимает, что ему нет места в новом мире моды и что он не желает иметь в нем место.

Так в конце 1960-х этот любимец кинозвезд, аристократии и творцов «от кутюр» удаляется от дел. Многие восприняли этот «уход» с тем же трагизмом (если не большим!), что уход человека из жизни. Модный Дом Balenciaga закрывается после тридцати лет работы и успеха. Компания какое-то время существует за счет выдачи лицензий на производство парфюмерии, в то время как сам семидесятитрехлетний кутюрье становится еще большим отшельником, чем был прежде.

Последний раз он появился на публике в день похорон Габриэль Шанель в 1971 году. А 24 марта 1972 года модельер тихо скончался у себя на родине. Он похоронен на небольшом кладбище в родной Гетарии. После его смерти Дом закрывается на 15 лет, все попытки возродить его оборачивались крахом, это удалось только французу Николя Гескьеру в 1997 году. Сейчас креативный директор дома Balenciaga — дизайнер грузинского происхождения Демна Гвасалия. Именно ему Дом обязан своей нынешней, пускай спорной, но все же славой. Так что Дом существует и ныне, пусть и вопреки воле основателя, пожелавшего, чтобы с его смертью он прекратил существование. Относиться к тому, что делает сейчас Гвасалия, можно по-разному, речь у нас не о нем. Но наверное важно помнить, что Гвасалия — не первый бунтарь и революционер этого бренда, что он во многом цитирует испанского отца-основателя, ведь именно Кристобаль Баленсиага первым выпустил «оверсайз» на подиумы и создал революционные для своего времени пропорции. Так что настоящего бунтаря следует искать в нашем аскете и отшельнике, продолжающем ряд испанцев-новаторов - Бонюэля, Дали, Пикассо.