09.07.2018

Странный Ким Монзо

Ким Монзо – странный. Часто моргает, сильно заикается, говорит звучным голосом, торопливо, словно не хочет потерять мысль. Да и вообще, когда его слушаешь, то кажется, что у этого человека в голове огромный клубок из миллиона мыслей и воспоминаний, переиначенных на его особый лад. Когда он начинает рассказ, то никогда не знает как он закончится и концовки получаются неожиданными даже для него самого.  Рассказы его – сущий гротеск. А гротеск – это, как известно, когда смешно так, что плакать хочется. Или когда грустно настолько, что либо хохотать, либо удавиться. Но и удавиться навряд ли получится – веревка оборвется или позвонит кто-нибудь в самый ответственный момент. Вот и тексты его такие – странные, как и он сам, саркастичные и смешные.

Ким Монзо (Quim Monzó) – каталонский прозаик, эссеист, переводчик. Пишет на двух языках – каталонском и испанском. Большинство его рассказов на испанский перевел талантливый Хавьер Серкас.

Ким – мастер миниатюры, страж формы и содержания. Его рассказы, большинство из которых не длиннее 3 страниц, как музыкальное произведение – не терпят фальшивых нот при исполнении – каждое слово, скрупулёзно отобранное, стоит на своем определенном месте – только так и никак иначе.

К своей славе писатель относится спокойно, кажется она вообще его не волнует – Ким просто делает то, что ему нравится.

Такой он – один из самых популярных ныне живущих каталонских авторов – выдумщик Ким Монзо – простой в общении, немного нелепый и, конечно, невероятно талантливый.

Мне кажется, чтобы сложить свое мнение об авторе, достаточно прочитать небольшой сборник – «El porqué de las cosas». Мне посоветовала его несколько лет назад одна пожилая испанка – преподаватель грамматики испанского языка. Помимо ярких лосин, у нее низкий голос, постоянная сигарета во рту и рыжий кот. В общем, можете себе представить, что у Монзо даже почитатели такие – гротескные.

Сборник можно скачать здесь, также вы можете посмотреть прекрасные короткометражки по мотивам этих рассказов по этой ссылке, но если вы в душе немного пуританин, то лучше не смотрите, есть сцены секса и нецензурная лексика.

Сегодня мы почитаем политкорректный (чтобы не затронуть ничьих чувств) рассказ – «Uf, dijo él».

Обратите внимание на точность описания деталей. Перед глазами, словно театральная сцена: за столом двое едят торт, окно закрыто, духота, медленно летает муха… Да что я вам рассказываю, сейчас все сами поймете.

Quim Monzó «Uf, dijo él»

Tomaron café y trozos de tarta. Uf, dijo él finalmente (porque antes tenía la boca llena, no solamente de pastel sino también de pereza, y no la hubiera podido abrir). Ella ni le miró (hacía taaanto calor, y la ventana, como siempre, cerrada). La ventana, como siempre, cerrada, dijo. Él no contestó (pensaba que, en pleno verano, era lógico que hiciese calor). Si quieres, ábrela, sugirió, porque le pareció que tenía que decir algo. Ella, sin embargo, no se levantó de la silla ni hizo ningún comentario. Era como si el tiempo los aplastase en silencio. Cogió la tetera y, poco a poco, sirvió el café en la taza (hacía ya un año que se había roto la cafetera y habían decidido no comprar otra: como no les gustaba el té, usarían la tetera para el café). Una mosca volaba por encimа del pastel. Levantó la mano para ahuyentarla, pero enseguida pensó que era un esfuerzo demasiado grande para lo poco que le molestaba la mosca, así que la dejó en paz. Durante unos segundos, la mano quedó suspendida en el aire. Después la bajó lentamente y la dejó sobre la mesa. Creo, dijo él olfateando el aire, que este calor atrae a las moscas. Más allá de la ventana, el sol ahogaba una hiedra sifilítica más muerta que viva, que se agarraba al único palmo limpio de muro, blanco y sucio. En un instante, la mancha solar llegaría al cristal y entraría en la habitación. Sí, convino ella mirando la taza, y la empezó a golpear con la cuchara (el tintineo era constante y cálido, mínimo). ¿Podrías dejar de hacer ruido?, preguntó él, harto. Ella tiró la cucharita sobre la mesa y el golpe fue suave, blando de color naranja. Antes, era él quien todavía hablaba, no hacía tanto color en verano. Todo se trastoca, remató ella. En eso estaban de acuerdo. Quedaron en silencio mientras el sol planeaba sobre todas las cabezas: las de los hombres en la calle, caminando lentos, las de los niños en la playa, ciegos de aspereza. Bajaron las cartas y cortaron. Ella tenía doble pareja.

Cuando se dieron cuenta el cielo ya estaba oscuro y el reflejo negro. Encendieron la luz de la mesa y recogieron las cartas. Con el mando a distancia pusieron el televisor. Sobre la mesa quedaban todavía embutidos y tostadas frías, que se fueron comiendo. Acabada la programación, los himnos y las banderas, la tele se inundó de lluvia y se durmieron en los sillones. Entonces, alrededor de la medianoche entraron por la ventana las palomas rosadas, los gallos negros de cañamiel, los ciervos dorados, las gaviotas de lapislázuli, las hiedras multicolores y las jirafas de heliotropo, tan risueñas. Se quedaron hasta la madrugada y se fueron poco a poco, a medida que el sol despuntaba, de tal manera que cuando él y día se despertaron (el sol hería ya el muro blanco y sucio frente de la ventana) los animales y las plantas ya no estaban allí. Tomaron café y trozos de tarta. Uf, dijo él, finalmente (porque antes tenía la boca llena y no la hubiera podido abrir)

Перевод на русский:

Выпили кофе с тортом. — Уф! — сказал он наконец (потому что до этого рот у него был набит, да и лень было пошевельнуться). Она не соизволила посмотреть на него (стояла така-а-ая жара, а окно, как всегда, было закрыто.. О.-Окно, как всегда, закрыто, — сказала она. Он не ответил (только подумал, чего же еще ожидать в разгар лета, как не жары). — Открой, если хочешь, — сказал он, надо же было хоть что-то сказать. Но она не встала со стула и никак не откликнулась на его слова. Взяла чайник и не спеша нацедила себе в чашку еще кофе (год тому назад у них разбился кофейник, а новый они решили не покупать и с тех пор заваривали кофе в чайнике, так как чай оба не любили). Вокруг остатков торта кружила муха. Он поднял было руку, хотел поймать ее, но тут же подумал, что не так уж им докучает эта муха, чтобы затрачивать на нее столько усилий, и оставил муху в покое. Рука застыла в воздухе, словно задремала на минутку. Затем он медленно опустил ее на стол, — Я думаю, — произнес он с легким вздохом, — что жару приносят мухи. — За окном солнце душило и без того полумертвый плющ, цеплявшийся за единственный свободный кусок грязно-белой стены. Солнечное пятно вот-вот доберется до окна и заползет в комнату, — Да, — согласилась она, глядя на чашку и монотонно позвякивая ложечкой (звяканье было негромким, но раздражающе назойливым). — Ты не могла бы не брякать? — спросил он, когда терпенье его лопнуло. Она уронила ложечку на стол, та издала нежный и тихий апельсиновый звон, — Вот раньше, — продолжил он разговор, — летом, в полдень, жара была поменьше. — Теперь все шиворот-навыворот. В этом они были единодушны. Некоторое время посидели молча, меж тем кричащее, разъяренное солнце припекало головы всем, кто попадался на его пути: прохожим, медленно бредущим по улице, детям, которые валялись на пляже, зажмурив глаза от нестерпимого сияния. Стасовали карты, сняли. Ей выпал «джокер».

Опомнились, когда небо померкло и в комнате наступил полумрак. Включили настольную лампу и собрали карты. Прибором дистанционного управления включили телевизор. На столе лежали неубранные остатки колбасы и остывшие тосты, которыми они подкреплялись. Когда закончились программы, отзвучали гимны и исчезли знамена, экран зашумел дождем, и они оба уснули в креслах. Потом, после полуночи, через окно в комнату проникли розовые голуби, и черные петухи, и золотистые вороны, и лазурные чайки, и канарейки цвета слоновой кости, и плющ всех цветов и оттенков, и смешные гелиотроповые жирафы. Они оставались там до утра, а когда взошло солнце, потихоньку удалились; так что, когда он и она проснулись (солнце уже освещало белую стену за окном), в комнате не было ни животных, ни птиц, ни растений. Он и она выпили кофе с тортом, — Уф! — сказал он наконец (потому что до этого рот у него был набит и он не мог его открыть).

Ким Монзо в интернете

Ким Монзо на La Vanguardia

Занятная статья-опровержение факта, что мужчины не умеют делать два дела одновременно

Диалог с Кимом Монзо о его сборнике рассказов «Mil cretinos». В самом начале журналист отмечает резкость и жесткость названия, на что Ким отвечает, что это una forma afectuosa de describir el mundo (любезная форма описания мира).

Ирина Саргузина